1. Пункт 1 комментируемой статьи устанавливает случаи, когда нарушение договора между клиентом и должником привело к определенным неблагоприятным последствиям, устранить которые представляется затруднительным, поскольку требование по основному договору перешло финансовому агенту. ( Данная норма устанавливает средство защиты финансового агента от недобросовестного поведения клиента, который нарушил свои обязательства перед должником по заключенному между ними договору. В таком случае финансовый агент, являющийся добросовестным приобретателем права требования по первоначальному договору между должником и клиентом, не должен отвечать перед должником за нарушение клиентом своих обязательств перед ним. Данное обстоятельство влечет невозможность для должника требовать возврата уплаченных финансовому агенту сумм по уступленному денежному требованию, если эти суммы могли быть получены должником с клиента.Необходимо отметить, что из анализа п. 1 комментируемой статьи не совсем понятно, нарушение каких именно обязательств должно быть совершено клиентом по договору с должником и имеет ли значение, денежные это обязательства или какие-либо иные.При комплексном анализе норм гл. 43 ГК РФ о финансировании под уступку денежного требования можно сделать вывод, что основанием для предъявления должником своих требований по возврату указанных сумм является неисполнение клиентом обязательств по оплате товара, выполнению работ или оказанию услуг или по иным денежным выплатам по основному договору, заключенному между должником и клиентом.Рассмотренные ситуации могут возникнуть при уплате по основному договору между должником и клиентом авансового или иного платежа, предваряющего полное исполнение сторонами обязательств по договору. Таким образом, в случае неисполнения клиентом своего обязательства по основному договору должнику предоставляется право требования возврата уплаченного авансового или иного платежа.Поскольку п. 1 комментируемой статьи установлена невозможность для должника требовать от финансового агента возврата сумм, уплаченным по перешедшему финансовому агенту требованию, возникает справедливый вопрос: возможно ли требование должником возврата таких сумм от самого клиента, несмотря на переход права требования финансовому агенту?Полагаем, что исходя из анализа норм ст. ст. 386, 395 и 399 ГК РФ такие требования могут быть предъявлены должником к клиенту по основному договору, но не к финансовому агенту.2. В п. 2 комментируемой статьи перечислены случаи, когда право должника на получение непосредственно с клиента сумм, уплаченных финансовому агенту в результате уступки требования, признается законным и обоснованным.Исходя из указанной нормы должник имеет право потребовать от финансового агента уплаты соответствующих денежных средств при недобросовестности финансового агента, поскольку должно быть доказано, что:а) финансовый агент не исполнил свое обязательство перед клиентом осуществить обещанный платеж;б) финансовый агент произвел обещанный платеж, связанный с уступкой требования, зная о нарушении клиентом того обязательства перед должником, к которому относится платеж, связанный с уступкой требования.Аналогичные положения содержатся и в п. 2 ст. 10 Оттавской конвенции по факторингу, согласно которому дебитор, располагающий требованием против поставщика, может вернуть платеж, который он сделал цессионарию, в той мере, в какой:а) цессионарий не выполнил свое обязательство перед клиентом уплатить поставщику уступленные обязательственные требования; илиб) цессионарий заплатил в какой-то момент, когда он узнал о невыполнении или плохом или позднем выполнении поставщиком контракта на продажу, имеющему отношение к товарам, по которым он получил платеж от дебитора.Следует отметить, что поскольку заинтересованной стороной в подобных обстоятельствах является должник, то бремя доказывания недобросовестности финансового агента при совершении уступки требования лежит на должнике. (